Наука имеет дело со знанием, вернее, с точным знанием, которое основано на измерениях и объективно наблюдаемых данных, то есть со знанием формы. Алхимия рассматривается многими как средневековая попытка трансформировать обычные металлы в золото, а также как предвестница современной химии. На самом деле алхимия занимается главным образом оккультной наукой трансмутации, которая символизируется метафорой превращения в золото. Чтобы понять это, мы опять-таки должны попытаться увидеть влияние доминировавшей в век Рыб энергии Шестого Луча. Если наука, или познание, не была каким-либо образом связана с поиском божественного, она рассматривалась как совершенно бесполезная. Целью всякого достойного усилия было единение с Божественностью. Не могло быть феномена без стоящего за ним нумена. Интересно, что слово «феномен» относится к явлению, к тому, что доступно органам чувств, и этимологически связано со словом «фантазия» (и потому, с «очарованием», или майей). Слово «нумен» связано с термином «ум» и определяется как «основа для феномена, непознаваемая чувствами, но постигаемая рассудком». «Чистый» поиск Шестым Лучом Божественности и мистического союза с ним использует, главным образом, подход бхакти-йоги, применяющей энергии высокого устремления эмоционального плана для соединения с интуитивным буддхическим планом. Оккультная наука алхимии задействовала другой, дополнительный фактор. К доминирующему мистическому устремлению века Рыб добавилась более сложная научная нота, вносимая средствами энергий либо Пятого Луча, либо Седьмого Луча. Это путь большего сопротивления, который был доступен только наиболее выдающимся людям той эпохи.
Еще совсем молодым человеком, посещая Королевскую школу в Грэнтхеме, Исаак Ньютон столовался в семье Эдварда Кларка, местного аптекаря. Знакомство с обширной библиотекой г-на Кларка заронило немало искр в ум юного Исаака. Это было его первое реальное соприкосновение с огромным миром учения. Первое его знакомство с химией состоялось во время наблюдений за приготовлениями лекарств г-ном Кларком. Позднее в Кембридже Ньютон исследовал и другие области: «Сначала он впитал скудные познания традиционной химии, затем перешел к более волнующей сфере алхимии, имеющей, по его мнению, почти неограниченный потенциал» (Уайт, с. 133). В библиотеке Ньютона находилось 138 томов по чистой алхимии и 31 книга по химии, хотя разделительную черту между этими двумя дисциплинами провести было затруднительно (Джон Харрисон, «Библиотека Исаака Ньютона»).
Согласно Ньютону, «алхимия не возится с металлами, как полагают невежественные глупцы, заблуждения которых поставили в трудное положение эту благородную науку; она отыскивает материальные способы, которыми Бог создал этот мир… Эта философия, как спекулятивная, так и практическая, записана не только в книге Природы, но и в священных писаниях: Книгах Бытия, Иова, Исайи, Псалмов и других. Одарив этим знанием Соломона, Бог сделал его величайшим философом мира» (Библиотека Королевского колледжа, Кембридж, рукопись 33).
Карл Юнг изучал алхимию с психологической точки зрения и написал две книги по этому предмету. Он обнаружил в алхимических исследованиях множество архетипов, чрезвычайно полезных для понимания глубин и динамики человеческой психики.
«Алхимия с изобилием ее символов приносит нам прозрение относительно усилия человеческого ума, которое можно сравнить разве что с религиозным обрядом, opus divinum. Различие между ними в том, что алхимический opus — не коллективная деятельность, строго определенная по своей форме и содержанию, а скорее, несмотря на сходство в фундаментальных принципах, индивидуальное предприятие, в котором адепт вкладывал всю свою душу в трансцендентную цель достижения единства. Это работа примирения между явно несовместимыми противоположностями, которые сознавались не только как естественные антагонисты в качестве физических элементов, но и как морально конфликтующие стороны. Как только объект этого усилия становился виден извне так же как и изнутри, то есть и физически, и психически, работа распространялась на всю природу, а ее цель запечатлевалась в символе, имевшем эмпирический и в то же время трансцендентный аспект» (Карл Юнг, «Mysterium Coniunctionis», с. 554).
Алхимия для Ньютона ассоциировалась с его целью постичь всеохватывающую модель вселенной. Согласно Ньютону, алхимия превосходит математику и физику. Он изучал этот предмет в течение 30 лет и оставил неопубликованные заметки и сочинения объемом более 100000 слов. Его книга «Праксис» так и не была завершена.
Третьей областью интересов Ньютона была теология. Он был воспитан в духе пуританства. В Кембридже для получения степени бакалавра и магистра ему пришлось подписать соглашение о принятии 39 условий англиканской церкви. От него в качестве профессора требовалось соблюдение указов церкви. Этого ему удалось избежать, обратившись к людям, которые привели на престол короля Карла II, и тот даровал Ньютону специальное разрешение. Ньютон очень серьезно подходил к религиозным вопросам и теологическим аргументам. Он нашел невозможным принять доктрину о том, что Бог и Христос являются одной сущностью. Он тщательно исследовал Библию и соответствующие исторические события и обнаружил любопытный диспут, имевший место во время Никейского собора 325 г. между александрийским священником Арием и епископом Александрии Афанасием. Арий, веривший, что Бог и Христос — разные сущности, проиграл спор. Собор принял сторону Афанасия, и римско-католическая церковь согласилась с Собором. Арий был сослан в Иллирию, но дискуссия распространилась на весь христианский мир. Его еретическая доктрина известна как арианство по имени своего основателя. Арианство стало верой Ньютона, но он очень редко упоминал этот факт. Однако многим было известно, что он прекрасно знает Библию. Как сказал ему один архиепископ: «Вы больше знаете о Боге, чем все мы вместе взятые». Джон Локк высказался о знании Ньютоном Библии так: «Я знаю мало таких, кто равен ему в этом» (Дюран, «Людовик IX», с. 543).
