__________
* «Элементы физиологической психологии», с. 614–616.
Насколько близко это последнее «предположение» науки приближается к учениям оккультной философии, будет показано во второй части этой статьи. А пока завершим эту часть ответом на последнее материалистическое заблуждение, суммировав его в нескольких словах: «Поскольку всякое психическое действие имеет своим субстратом нервные элементы, существование которых постулирует и не может существовать вне этих элементов, и поскольку деятельность нервных элементов есть лишь движение молекул, то нет никакой необходимости придумывать особую психическую силу для объяснения работы нашего мозга. Признание свободной воли заставило бы науку постулировать невидимоговолеизъявителя, создающего эту уникальную силу».
Мы соглашаемся, что «нет ни малейшей необходимости» признавать творца этой особой силы или других сил. Да никто и не утверждал такого абсурда. Но есть разница между тем, чтобы творить и тем, чтобы руководить, и второе не предполагает какого-либо создания энергии движения или другой особой энергии. Психический ум (в противоположность манасическому, или нусическому) лишь преобразует энергию «целостной единицы» в соответствии с «её собственной природой и её собственными законами» — по удачному выражению Лэдда. Эта «целостная единица» ничего не создает, а лишь обусловливает естественную корреляцию между физическими и её собственными законами; используя Силу, она определяет её направление, выбирая пути, по которым она будет двигаться, и побуждает её к действию. А поскольку её деятельность своеобразна и независима, она переносит эту энергию из мира дисгармонии в свою собственную сферу гармонии. Не будь она независимой, она не могла бы этого делать. А свобода человеческой воли, как таковая, несомненна и неоспорима. Потому, как уже говорилось выше, речь не о создании какой-либо силы, а только о её направлении. Если моряк у штурвала не создает пар для паровой машины, должны ли мы утверждать, что не он управляет пароходом?
И, если мы отказываемся принимать заблуждения некоторых психо-физиологов как последнее слово науки, разве мы даём этим новые доказательства того, что свобода воли — это галлюцинация? Мы осмеиваем анималистическую идею. И насколько более научно и логично, не говоря уж о том, насколько поэтично и величественно, учение «Катха упанишады», повествующее в виде прекрасной метафоры: «Тело, поистине, — колесница; знай, что разум (или свобода воли) — колесничий; ум (камаманас), поистине, — поводья. Чувства называют конями.» Поистине, даже в не самой важной из «Упанишад», созданных тысячи лет назад, больше точной науки, чем во всём материалистическом бреде современной «физико-биологии» и «психофизиологии», вместе взятых!
II
…Знание прошлого, настоящего и будущего заключено в кшетраджне (в «Я»).
Из оккультных аксиом
Объяснив, в чём именно и почему мы, как оккультисты, не соглашаемся с материалистической физиологической психологией, теперь мы можем перейти к указанию различий между психической и нусической умственными функциями (последняя из которых вообще не признается официальной наукой).
Более того, мы, теософы, понимаем термины «психический» и «психизм» несколько иначе, чем широкая публика нашего времени, наука и даже теология: последняя придаёт этим терминам смысл, который и наука, и теософия отвергают, тогда как у публики весьма смутное представление о том, что же подразумевается под этими терминами. Для многих разницы между «психическим» и «психологическим» или вообще не существует, или же она крайне незначительна, поскольку оба слова каким-то образом связаны с человеческой душой. Некоторые современные метафизики разумно согласились отделить слово «разум» (пневма) от слова «душа» (психе), приписав первому рациональную, духовную функцию, а второе считая жизненным началом человека, то есть дыханием, которое одушевляет (animate) человека. Однако, если это так, то как же можно отрицать наличие души (anima) у животных? Они не менее, чем люди, наполнены той же жизнью чувств, что названа нефеш во второй главе книги «Бытия». Душа вовсе не синоним разума, и умалишённого никак нельзя назвать «бездушным». Описать, как это делают физиологи, человеческую душу в её взаимоотношениях с чувствами и потребностями, желаниями и страстями, общими для человека и животных, а также с богоподобным интеллектом, обладающим духовными и рациональными способностями, источник которых может быть лишь в сверхчувственном мире, — это значит навсегда набросить на эту проблему покров непроницаемой тайны. Однако в современной науке «психология» и «психизм» касаются лишь состояния нервной системы, а причину умственной деятельности прослеживают исключительно к действию молекул. Высший, нусический, характер разумного начала полностью игнорируется и даже отрицается физиологами и психологами как «суеверие». Психология фактически во многих случаях стала синонимом психиатрии. Поэтому изучающие теософию, вынужденные не соглашаться со всем этим, приняли учение, лежащее в основе освященной веками восточной философии. В чём оно состоит, будет показано далее.
Чтобы лучше понять уже приведённые аргументы и те, которые последуют, читателю стоит обратиться к статье «Два аспекта мудрости» в сентябрьском выпуске «Люцифера» для ознакомления с двумя аспектами того, что св. Иаков в своем послании* назвал «земной, бесовской мудростью», и «мудростью, сходящей свыше». В другой нашей статье, «Космический разум» (апрель 1890 г.), также говорится, что древние индусы наделяли сознанием каждую клетку человеческого тела, давая ей имя бога или богини. Говоря об атомах от имени науки и философии, профессор Лэдд называет их в своей книге «сверхчувствительными существами». Оккультизм считает каждый атом** «независимым существом», а каждую клетку — «сознательной единицей». Он разъясняет, что атомы группируются в клетки не ранее, чем последние бывают наделены сознанием, характерным для каждой из них, и свободой воли, позволяющей действовать в пределах законов. И заявления обеих этих редакционных статей не лишены научных свидетельств в свою пользу. И уже не один физиолог наших дней, а несколько, принадлежащих к «золотому меньшинству», быстро приходят к убеждению, что у памяти нет особого «места» в мозгу, то есть специального органа, но что она представлена в каждом органе тела.
