…Я создал человека справедливым
И праведным, но выбор дал ему:
Стремиться вверх иль вниз;
И силы все эфирные, подобно,
И духи мною созданы, —
Кто верность сохранил, а кто предал.
Воистину, тот устоял кто был достоин,
А тот кто низок был — тот пал…
Милтон, «Потерянный рай», кн. III.
… Предположение, что разум является реальным существом, на которое можно оказывать влияние через мозг и которое само влияет через мозг на тело, — единственное, не противоречащее всем фактам опыта. Джордж Лэдд, «Элементы физиологической психологии»
Внезапно над головами некоторых теософов пронеслись новые веяния, влияния, звучания — «как бы могучий порыв ветра». Идея, вначале неясная, со временем выросла во вполне определённую форму, и сейчас она, похоже, активно работает в умах некоторых членов Теософического Общества. Состоит она в том, что если мы хотим иметь больше обращённых, то те немногие некогда оккультные учения, которые мы собираемся вынести на свет гласности, нужно отныне привести в большее, если не полное, соответствие взглядам современной науки. Нас убеждают, что так называемая эзотерическая* (или покойная эзотерическая) космогония, антропология, этнология, геология, психология и, прежде всего, метафизика, будучи приспособлены так, чтобы делать реверансы современной (т.е. материалистической) мысли, уже не должна будет противоречить (во всяком случае открыто) «научной философии». Под последней, как мы полагаем, понимают фундаментальные и общепринятые взгляды крупных немецких школ, или взгляды Герберта Спенсера и некоторых других английских звёзд меньшей величины, и не только их, но и выводы, сделанные оттуда их более или менее обученными учениками.
__________
* Мы говорим «так называемая», поскольку ничто из уже высказано публично или в печати не может больше называться эзотерическим.
Поистине, это предприятие значительное и полностью согласующееся с политикой средневековых казуистов, которые искажали истину или даже подавляли её, если она входила в противоречие с божественным откровением. Излишне говорить, что от этого компромисса мы отказываемся. Вполне возможно — нет, очевидно и почти неизбежно, — что «ошибки, совершаемые» при изложении таких сложных метафизических учений как содержащиеся в восточном оккультизме, должны быть «нередкими и зачастую важными». Но в этом случае всё подобное прослеживаемо к толкователям, а не к самой системе. Такие ошибки следует исправлять властью той же самой доктрины, проверяя учениями, выросшими на богатой и надёжной почве гупта-видьи, а не умозрениями, которые сегодня процветают, чтобы завтра умереть, на зыбучих песках современных научных догадок, особенно в том, что касается психологии и ментальных явлений. Держась нашего девиза, «Нет религии выше истины», мы самым решительным образом отказываемся потворствовать физической науке. И всё же, мы можем сказать так: если бы так называемые точные науки ограничили свою деятельность лишь царством физической природы; если бы они занимались исключительно хирургией, химией (в законных её пределах) и физиологией (насколько это касается строения нашего физического тела), тогда оккультисты были бы первыми, кто попытался бы помочь современным наукам, несмотря на все их заблуждения и ошибки. Но раз уж переступая через границы материальной природы, физиологи современной «анималистической»* школы претендуют на то, чтобы разбираться с высшими функциями и явлениями ума (и заявляют об этом с позиции авторитета), говоря, что тщательный анализ приводит их к твёрдому убеждению, что человек является свободным деятелем не большей степени, чем животное, и намного менее ответственен, — тогда оккультист имеет гораздо большее право протестовать, чем рядовой современный «идеалист». А оккультист утверждает, что никакой материалист, который лишь предубежденный и в лучшем случае односторонний свидетель, не может быть авторитетом в вопросах ментальной физиологии, или, как это сейчас ими называется, в вопросах физиологии души. Такое слово как «физиология» не приложимо к слову «душа», если только под «душой» не подразумевать низший, психический ум или то, что у человека (соответственно совершенству его мозга) развивается в интеллект, а у животных — в высший инстинкт. Но поскольку великий Чарлз Дарвин учил, что «наши идеи — это животные движения органа чувств», то для современного физиолога становится возможным всё.
Так что к большому огорчению наших научно ориентированных членов, долг «Люцифера» — в том, чтобы показать, в какой ссоре мы находимся с точными науками, или, скажем, как далеко заключения этой науки отходят от истины и фактов. Под «наукой» мы подразумеваем, конечно, большинство учёных; и мы рады сообщить, что лучшее меньшинство их — на нашей стороне, по крайней мере в том, что касается свободной воли человека и нематериальности ума. Исследование «физиологии» души, Воли в человеке и его высшего сознания никогда не может быть сведено в систему общих идей и выражено краткими формулами — это возможно не в большей степени, чем можно решить загадкипсихологии материальной природы путем анализа одних лишь её физических проявлений. Специального органа воли не существует; равно как и основа деятельности самосознания — не физическая.
