Таковы были меры Юлиана для борьбы с Церковью. Если обратить внимание на характер их и необычайную энергию Юлиана, с которою они были приводимы в исполнение, то от них весьма естественно ожидать очень большого вреда для верующих. Но Промысл хранил Церковь, и она вышла из этой борьбы победительницею. Все хитрые и недостойные, как человека, так и императора, уловки Юлиана, употребляемые им в видах ослабления Церкви, в большинстве случаев не достигали своей цели и только служили к пользе последней. Гонимая и преследуемая со стороны государственной власти и фанатичной языческой черни, она продолжала прочно жить своею внутреннею жизнью. Мужественные защитники и борцы за православие, возвратившись из ссылки, куда они были отправлены в царствование Констанция, с необычайною ревностью старались повсюду распространять дух истинной веры и благочестия и залечивать раны, нанесенные Церкви в царствование императора-арианина. В то же время, вопреки ожиданиям Юлиана и ввиду общей опасности, угрожавшей Церкви, мало-помалу ослабевали религиозные споры, волновавшие Церковь, и ариане начали присоединяться к православным для совокупной борьбы против общего врага. Самая измена христианству и переход к язычеству многих из верующих не приносили существенного вреда Церкви, но только содействовали освобождению последней от множества недостойных членов, бывших христианами только по имени, а не вследствие искренности религиозных убеждений. Целые сонмы свв. мучеников не замедлили запечатлеть кровию твердость свою в вере и погибли частию вследствие возмущений языческой черни, частию от руки самого Юлиана.
Верующие нисколько не страшились открыто протестовать против коварных и насильственных мер, употребляемых Юлианом для борьбы с Церковью. Престарелый епископ Назианза, Григорий (отец св. Григория Богослова) устанавливает в своей церкви публичные молитвы за спасение верующих от коварных замыслов императора, как безбожника и гонителя. Когда же к нему в город явился императорский чиновник в сопровождении вооруженной свиты и хотел христианскую церковь обратить в языческое капище, доблестный святитель, по словам Григория Богослова, "воспламенил всех гневом против него и ревностию о храме" и наотрез отказался исполнить требование чиновника. Народ, благодаря настойчивым убеждениям своего святителя, пришел в такое сильное негодование, узнав о намерении чиновника отобрать у него храм, что "если бы начальник, – говорит св. Григорий Богослов, – не согласился уступить епископу, то был бы растоптан ногами". Престарелый и уже слепой Марий, епископ халкидонский, в храме Фортуны в Константинополе, торжественно обличает Юлиана в нечестии, называя его нечестивым отступником и безбожником. Юлиан спокойно выслушал смелое обличение мужественного святителя и только насмешливо заметил ему: "Сам Бог галилеянок не исцелит тебя". На это Марий смело отвечал императору: "Благодарю Бога, что Он лишил меня зрения и не дал видеть лица того, кто впал в такое нечестие". Не в состоянии будучи ничего возразить на такой энергичный упрек, Юлиан дозволил мужественному епископу свободно удалиться из храма.
Видя, что все до сих пор употребленные средства против христианства только еще в большей степени возбуждают реакцию со стороны последнего, Юлиан начал склоняться к употреблению для ослабления Церкви других более крутых и решительных мер, от которых доселе старался воздерживаться, задумал открыть против верующих кровавое гонение, подобное гонениям своих предшественников на императорском троне – Декия и Диоклетиана. Война с персами разрушила планы вероотступника.
Юлиан двинулся в поход с значительными силами. На пути он посещал знаменитейшие языческие капища, совершал усердно жертвоприношения и вопрошал идолов; давал щедрые пособия на возобновление разрушенных языческих храмов, обещая открыть их с торжественностью на возвратном пути. Но не суждено было Юлиану возвратиться. Ободренный первыми успехами против персов, он зашел далеко за Евфрат, сжег за собою флот, но был смертельно ранен в сражении неприятельскою стрелою. Чувствуя, что смерть близка, он схватил в горсть крови, текущей из раны, и бросил ее в воздух, воскликнув: "Ты победил, Галилеянин!" Он скончался в 363 году.
Войска, оставшиеся без начальника, поспешили избрать императора; у Юлиана не было детей, и царственный дом пресекся с его смертью. Единодушно избрали Иовиана, христианина, пользовавшегося всеобщим уважением. "Я не хочу начальствовать над язычниками", – сказал Иовиан войскам, избравшим его. "Не язычниками будешь ты предводительствовать, а христианами! – воскликнули воины. Краткое царствование Юлиана не изгладило из сердец наших истинной веры и поучений великого Константина". И тотчас же крест водрузили над воинским знаменем.
Не скоро дошла в Константинополь весть о кончине Юлиана в отдаленной стране; но событие это было открыто некоторым святым мужам чудесным образом. Отшельник Юлиан Савас известил учеников своих о смерти царя в самый час его кончины. В Александрии знаменитый христианский ученый, Дидим слепец, во время молитвы ночью услышал слова: "Сегодня не стало Юлиана; извести об этом епископа Афанасия".