Весть о поражении Кестия Галия ужасно раздражила императора Нерона: он тотчас же послал против иудеев огромное войско под начальством храброго и опытного полководца, Веспасиана. Веспасиан открыл военные действия в Галилее, и вскоре овладел многими городами, хотя эти города были сильно укреплены, и иудеи защищались с отчаянным мужеством. Они дрались до последней крайности, предпочитая смерть рабству римлян. Война была жестокая, беспощадная; погибло огромное число иудеев. Одна крепость, Иоталам, под начальством Иосифа Флавия, держалась около двух месяцев; во время осады погибло до 40.000 иудеев и когда, наконец, город был взят, чтобы не попасть в руки римлян, один только начальник, Иосиф Флавий, сдался Веспасиану, и приобрел его расположение, предсказав ему, что он будет императором; но этот поступок заклеймил его позором в глазах соотечественников. В городе Гамале, который был взят после долгой осады, раздраженные римляне не пощадили даже жен и детей, и 5.000 иудеев сами лишили себя жизни. В Тарихее, близ Генисаретского озера, погибло ужасно много людей и до 30.000 иудеев были проданы в рабство; остальные старались было спастись на лодках, но неприятели настигли их. Произошел кровопролитный бой на озере Генисаретском; число убитых и потопленных было так огромно, что долго после этого окрестности озер были необитаемы от смрада гниющих трупов.
Покорив таким образом Галилею, Веспасиан перезимовал в Кесарии и весною опять открыл военные действия. Он брал один за другим все укрепленные города, занимал их своими войсками и приблизился совсем к Иерусалиму, располагая уже начать осаду, как вдруг получил известие о смерти императора Нерона. Тогда он прекратил всякое наступательное действие, ожидая распоряжений из Рима. Там после Нерона, три императора, провозглашенные один за другим, царствовали каждый лишь по нескольку месяцев, и года через полтора армия избрала на царство самого Веспасиана. Принужденный ехать в Рим, он поспешно оставил Иудею, поручив начальство над войском сыну своему Титу.
Все войско, с которым Тит расположился лагерем в виду Иерусалима, пехота и конница, состояло из шестидесяти тысяч человек, к которым постепенно подходили сильные подкрепления.
Но оставим пока Тита и его войско и посмотрим, что происходило в Иерусалиме в то время, когда ему готовился последний удар.
Там образовались три вооруженные партии, ежеминутно готовые пожирать одна другую. Но при внезапном появлении громадного вражеского войска междоусобная война, раздиравшая доселе Иерусалим, должна была прекратиться. Иудеи с высоты своих стен с беспокойством видели, как римляне укреплялись на трех различных местах, строили настоящие большие города против их города. "Ужели же мы в состоянии убивать только друг друга! – восклицали они. – Ужели же мы в раздорах между собою дозволим римлянам овладеть городом без пролития капли крови!" Благоразумие на минуту возвратилось, и доселе ожесточенные враги соединились в одних условиях защиты святого города. Чрез Кедрскую долину пробрались незамеченные целые толпы и с ужасными криками бросились на десятый легион, занятый укреплением своего лагеря. Правда, солдатам, занятым земляными работами, трудно было в то же время и стоять под ружьем. Но не понятно, как римляне, занимая высоту горы, откуда видны все извилины долины, так что от их глаз тут не мог укрыться ни один человек, – не понятно, как они позволили вооруженной толпе приблизиться к себе. Верно, римские начальники возлагали слишком большую надежду на внутренние раздоры иудеев.
Некоторые из римлян при нечаянном нападении обратились в бегство; большая часть бросились к оружию, но иудеи убивали их прежде, чем они могли употребить в дело свое оружие. Толпа иудеев, ободренных первым успехом, все увеличивалась. Римляне, привыкшие сражаться строго сохраняя ряды и исполняя начальнические приказания, в этой беспорядочной схватке, где каждый принужден был действовать по своему усмотрению, совершенно растерялись. Иудеи отбросили их далеко за намеченную ими лагерную черту. Потери и с той и с другой стороны была значительны.
Только тогда, когда десятый легион дорого поплатился за свою беспечность, Тит подоспел на его помощь. В минуту, жестоко укоряя своих за их постыдную трусость, он вдохнул храбрость в бегущих и растерявшихся. Подавая им пример, он ударил на иудеев со своим отборным отрядом, множество из них положил на месте, еще более переранил, а остальных отбросил в глубину долины. В беспорядочном бегстве по крутому склону, по которому они должны были спускаться назад с Масличной горы к Кедрскому потоку, иудеи потеряли множество своих. Но лишь только они перешли русло потока и ступили на противоположный склон, они обратились лицом к своим врагам и борьба началась с одной стороны потока на другую. Так борьба продолжалась до полудня. Немного спустя после полудня, Тит, для отражения всякого нового нападения, распределил приведенный им отряд и несколько малых отрядов из десятого легиона по сторожевым постам, а остальную часть легиона послал на вершину горы для продолжения лагерной работы, прерванной нападением иудеев.
