– Мужайся, мой брат Иоанн, завтра мы будем вместе.
С наступлением утра святитель, чувствуя полное изнеможение, просил воинов, чтобы они, хоть на несколько часов, отложили путешествие; но они грубо отказали ему в этом и с жестокостию поволокли его дальше, и, только уже убедившись, что он находится при последнем издыхании, вернулись назад к церкви св. Василиска. Тогда, напрягнув все свои силы, страдалец вошел в церковь и, испросив себе полное церковное одеяние, облачился в него, а дорожные одежды роздал присутствующим. Совершив божественную литургию, он затем причастился св. таин и потом несколько времени молился пламенно и громким голосом. Но вот голос его начал все более и более ослабевать. С удивлением и благоговением приступили к нему присутствовавшие и, поддерживая его клонившееся вниз тело, слышали, как уста его едва внятно лепетали:
– Слава Богу за все.
Осенив себя затем крестным знамением, великий угодник Божий простер свои ноги и, сказав "аминь", предал дух свой Богу.
Спустя 30 лет по преставлении св. Иоанна, архиепископ константинопольский Прокл, ученик и преемник его на святительском престоле, в день памяти его произносил похвальное слово, в котором исчислил высокие добродетели и заслуги великого предместника своего. Народ константинопольский, чрезвычайно любивший и уважавший Иоанна, воспоминанием о славных деяниях его приведен был в такое восторженное состояние, что в продолжение самой беседы Прокловой с громким воплем требовал, чтобы мощи невинно пострадавшего святителя были непременно возвращены в Константинополь. Архиепископ, по окончании священнослужения, немедленно отправился к императору Феодосию II, сыну Аркадия, и испросил у него дозволения перенести честные останки Златоустого из города Коман, где он скончался и был погребен, в столицу империи, – место его архипастырского служения.
Феодосий, убежденный представлениями Прокла, послал в Команы избранных людей с серебряным ковчегом и с повелением тамошнему епископу и народу об отдаче им св. мощей Иоанновых. Но так как посланные, при всех усилиях своих, не могли поднять их из гроба, по причине оказавшейся в них чрезвычайной тяжести, то заключили, что святой не соизволяет на перенесение останков его.
Император, услышав об этом обстоятельстве, познал свою ошибку, что он не с молением, а с повелением послал взять мощи святителя; и потому после совещания с архиепископом и другими благочестивыми мужами, решился написать к святому, как бы к живому собственноручное послание, в коем испрашивал у него прощения в дерзновенном поступке своем и молил его, да изволит возвратиться на свой престол и утешить свое стадо. Когда это послание, отправленное в Команы, по приказанию государя, положено было на персях святого Златоуста, вслед за тем, совершено всенощное пение, тогда честные мощи его, беспрепятственно поднятые из гроба, переложены были в присланный от царя ковчег и изнесены из города в сопровождении многочисленного народа, со слезами и рыданием расстававшегося с драгоценною для них святынею. Император, с своими царедворцами и с церковным клиром, сам отправился к ним навстречу из города Халкидона. Отсюда святые мощи Иоанна на приготовленном для того царском корабле препровождены были в Константинополь, где приняты обрадованным народом с величайшим торжеством и духовными песнопениями и внесены сперва в церковь апостола Фомы, а потом перенесены в церковь Ирины. Феодосий, сняв с себя багряницу и возложив ее на гроб святителя, повергся пред ним долу и со слезами умолял его о прощении отца своего Аркадия и матери Евдоксии. На другой день священный ковчег на царской колеснице торжественно был перевезен в великую соборную церковь святых апостолов и там поставлен на патриаршем месте; при чем весь народ единогласно взывал:
– Восприими престол твой, отче!
Во время совершения божественной литургии, от мощей Златоустовых многие недужные получали чудесное исцеление; после того мощи внесены в алтарь и поставлены под жертвенником.
Василий Великий происходил из такого семейст-ва, в котором благочестие, по выражению Гри-гория Богослова, было наследственно. Местом его рождения была малоазийская провинция Понт, лежавшая на прибережьях Черного моря. С самого раннего детства он должен был усвоить себе благочестие и получить стремление к развитию в себе дара красноречия. Отец его, по имени также Василий, был ритор, и от ученого отца даровитый сын слушал первые правила красноречия. Его бабка Макрина и мать Еммелия были женщины испытанного благочестия, и мягкая, впечатлительная натура дитяти не могла не поддаваться влиянию окружающих его родственных и нежно любящих сердец. Рассказы о бедствиях, перенесенных его предками во время жестокого Максиминова гонения, весьма рано также должны были посеять в его душе начатки твердости, энергии и непоколебимого мужества, которые составляли отличительную черту его характера. Так еще с самого детства, под влиянием стольких разнообразных и сильных впечатлений, действовавших на св. Василия одновременно, должно было начаться развитие его в одном известном направлении, чтобы образовать из него сильную и цельную личность. Достигнув юношеского возраста, он оставил родительский кров и отправился путешествовать по знаменитым тогдашним городам, чтобы довершить свое образование. Он посетил Кесарию Каппадокийскую, потом – Константинополь, где было множество философов и замечательных ораторов, и где Василий слушал Ливания, и, наконец, центр тогдашней образованности – знаменитые Афины.
