"По какому праву желаешь ты, чтобы царствующий град избавлен был от опустошающих его землетрясений, когда в нем совершаются такие преступления, нечестие с неслыханною наглостью возводится в закон, и когда из него изгнан столп Церкви, светило истины, труба Христова, блаженный епископ Иоанн? Как можешь ты желать, чтобы я согласился молиться об этом злосчастном городе, потрясенном всесокрушающим гневом небес, когда я изнываю от скорби, потрясен духом, и когда мое сердце разрывается от злодеяний, совершенных на твоих глазах против всяких законов?""Творения св. Иоанна Златоустаго", т. I.>
Так праведный гнев Божий карал делателей зла, и они, думая праздновать свою победу, в действительности несли страшное поражение, терзаясь и душой, и телом. А в это самое время великий угодник Божий, державшийся того христианского убеждения, что "Господня земля и исполнение ее", нашел себе успокоение и даже радость в самом Кукузе. Лица, самые почетные в городе, старались услужить ему, предлагали ему свои дома, считая для себя особенною честью его пребывание. Златоуст избрал дом Диоскора, человека, известного своею благотворительностью и благочестием. Диоскор был так внимателен к св. Златоусту, ко всем его нуждам, с таким усердием заботился о доставлении ему средств для его успокоения, что св. изгнанник часто вступал с ним в спор за большую щедрость, с какою он хотел его содержать. Диоскор выстроил особый дом Златоусту, более удобный для зимы. Но Адельфий, епископ кукузский, превзошел всех своей любовью и попечительностью о св. изгнаннике. Он каждый день посещал его, употреблял все усилия для поправления его здоровья, своею беседою старался успокоить его и, если возможно, заставить забыть о том, что он в ссылке.
В Кукузе св. Златоуст пробыл с небольшим год. В конце 406 года по случаю набега исаврян он был переведен в Арабисскую крепость на горе Тавре. В следующем году он опять возвратился в прежнее место. Но сколько он претерпел здесь разных неприятностей, трудно пересказать. Его здоровье вскоре по прибытии в Кукуз опять сильно расстроилось. С октября 404 года снег покрыл горы и по всей стране Кукузы распространился такой сильный холод, какого прежде никогда не было. Несмотря на попечение Диоскора и всех его друзей, доставлявших в изобилии все потребное к удовлетворению его нужд, он не мог выходить вон из комнаты, чтобы освежиться чистым воздухом, не опасаясь еще больше повредить своему расстроенному здоровью. Особенно зимы 405 и 406 гг. подвергли его жестоким страданиям и едва не довели до смерти. Множество употреблял он средств, но не мог удалить вреда, который наносила ему стужа. Так он зажигал огонь, сидел в одной комнате, укрывался множеством ветоши; при этом терпел частую рвоту, головную боль, отвращение к пище, непрестанную бессонницу. Ко всему этому присоединялись еще бедствия от набега исаврян, которые расхищали страну, предавая все огню и мечу.
Между тем, римский папа Иннокентий, зная о всех бедствиях, волновавших восточную Церковь, и уверенный в невинности св. Златоуста, просил императора Аркадия созвать Вселенский собор для обсуждения дел несправедливо осужденного архипастыря.
"Кровь брата моего Иоанна, – писал он, – вопиет к Богу на тебя, царь, как в древности кровь Авеля праведного вопияла на братоубийцу Каина, и она будет отмщена, потому что ты во время мира воздвиг гонение на Церковь Божию, изгнав ее истинного пастыря, изгнав вместе с тем и Христа, а стадо вручил не пастырям, а наемникам".
Но этим благим намерениям папы не суждено было осуществиться. Враги Златоуста, опасаясь подвергнуться осуждению, если будет созван новый собор, постарались восстановить Аркадия против римского епископа и вообще против всех, сочувствовавших св. Иоанну. Они говорили, что для спокойствия Церкви Иоанна нужно перевести в отдаленнейшую часть империи, в места самые дикие и пустынные. Слабодушный Аркадий согласился и на эти требования, и св. Златоуст должен был предпринять снова мучительное для него путешествие и окончательное в его земной жизни.
Местом ссылки Златоуста назначен город Питиунт, в Колхиде, на северном берегу Черного моря. Приказ был дан внезапно (в июне 407 г.), с запрещением всякой отсрочки. И вот воины грубо схватили великого святителя и, не дав ему хорошенько проститься с жителями сделавшейся дорогой его сердцу деревни Кукуз, повлекли его вновь в далекий, трудный и неизвестный путь.
Святой Иоанн был уже до крайности ослаблен невзгодами и болезнями, ускорившими для него наступление старческой немощи, и потому это новое ужасное путешествие под конвоем грубых воинов, которым было приказано обращаться с ним жестоко и беспощадно, было уже ему не под силу. Духом он по-прежнему был бодр, непоколебим в своем уповании на Промысл Божий; но тело его было уже дряхло и немощно, и потому, когда жестокие воины, исполняя приказ своих бесчеловечных начальников, заставляли великого угодника Божия то с обнаженной головой идти по каменистой дороге под палящими, жгучими лучами солнца, то дрогнуть под проливными дождями, страдалец не выдержал. Силы его стали быстро падать, и когда после трех месяцев беспрерывного пути воины прибыли с своим узником в Команы, в Понте, и, по своему обычаю, не останавливаясь в самом городе, сделали привал с ним за городом, близ церкви св. Василиска, то святитель Иоанн совсем ослабел и не мог уже двигаться. Ночью ему было видение: явился сам св. Василиск (епископ, замученный при Максимине) и сказал ему: