Но если молчал патриарх, то не стали молчать некоторые отважные борцы за церковные законы и за чистоту нравов. Невдалеке от Константинополя, в местечке Саккудион возник в то время новый монастырь. В нем под руководством старца Платона подвизались иноки. В числе их был племянник Платона Феодор, впоследствии студийский игумен. Хотя новая супруга императора Константина приходилась родственницей Феодору, однако, это не помешало последнему вместе с игуменом Платоном обличить императора в беззаконии и прервать общение не только с императором, но и с патриархом Тарасием. Хотя, по свидетельству преп. Феодора Студита, патриарх Тарасий "ни разу не служил вместе с Иосифом", однако, ему поставлено было в вину то, что он не подверг законному взысканию своевольного пресвитера. Целых два года продолжалось тревожное положение Тарасия. С одной стороны, император домогался, чтобы патриарх признал брак его с Феодотией законным, а с другой стороны, нападали на него за молчание. Не мог же патриарх не сознавать, что протест монахов имеет под собою законную почву. Но исполнить в точности церковные правила значило бы в то время поставить Церковь в опасное положение от императорской власти, и патриарх Тарасий продолжал хранить молчание. Гнев императора разразился только на Платоне и Феодоре. Они были сосланы в заточение.
В 797 году Ирина отняла престол у сына, ослепив его. Вопрос о прелюбодейном браке теперь был решен окончательно. Заточенные иноки были возвращены из ссылки. Состоялось и примирение их с патриархом Тарасием. Императрица отдала должное и мудрости Тарасия, и твердости Феодора.
– Оба они, – говорила Ирина, – поступали хорошо и богоугодно: Феодор, как явившийся защитником евангельских догматов до крови и мучений и чрез это имеющий доставить потомкам чистое спасение душ; а другой, т. е. Тарасий, как действовавший применительно к обстоятельствам с пользою и отклонивший злобное намерение неистового царя, угрожавшего причинить Церкви Христовой зло хуже царствовавших прежде него, если бы он встретил препятствие своим пожеланиям.
С этого времени до самой кончины своей святитель Тарасий наслаждался миром и спокойствием, посвятив себя всецело исполнению своих пастырских обязанностей и дел христианского милосердия.
Святителю пришлось пережить царствование Ирины. Чрез 10 лет после ее царствования иконоборчество снова возобновлено при императоре Льве Армянине (813–820). Этот государь вступил на престол при содействии партии иконоборцев, служивших в армии, которою он предводительствовал, и сам питал отвращение к иконам. Действуя против икон, он начал с того, что приказал Иоанну Грамматику собрать мнения прежних писателей церковных об иконах. Свод этих мнений, сделанный в иконоборческом духе, понравился государю, и он потребовал от константинопольского патриарха согласия на то, чтобы уменьшить число икон, под тем предлогом, что народ соблазняется ими, и почитание их считает виною общественных бедствий. В это время патриарх был св. Никифор; государю, старавшемуся склонить его на свою сторону, он говорил:
– Напрасны труды твои, государь. Мы не можем изменить древнего предания; мы чтим изображения святых, как чтим крест и книгу евангелия.
Но все доводы в пользу иконопочитания и советы патриарха не могли отклонить государя от его нечестивого намерения. В 815 году собором единомысленных с императором епископов постановления 2-го Никейского собора объявлены недействительными и одобрены насильственные меры к истреблению иконопочитания; только позволено было почитание креста. Патриарх, твердо сопротивлявшийся иконоборцам, был низложен и послан в заточение. На его место возведен прямо из мирян Феодор Касситер, злейший враг икон, человек крайне легкомысленный и жизни рассеянной. Подверглись преследованиям и прочие православные, отказавшиеся от церковного общения с иконоборцами и с новым патриархом, постановление которого справедливо признавали незаконным. Гонение преимущественно было обращено на монахов, между которыми особенную ревность в борьбе с иконоборцами показал св. Феодор Студит.
Он был игуменом Студийского монастыря; собрав около себя до тысячи братий, которым правил с высокою мудростию, он заботился о распространении просвещения, завел при монастыре училища для детей, дал братии устав, известный под именем студийского, которым, между прочим, воспрещалось инокам всякая собственность и предписывался всем обязательный труд. Феодор смело говорил императору:
– Государь, не нарушай мира Церкви. Апостол сказал, что Бог поставил в Церкви иных апостолами, других – пророками, некоторых – пастырями и учителями для созидания Церкви, но не упомянул о царях. Оставь Церковь пастырям и учителям. Когда же не так, то поверь, что если бы сам ангел с небеси стал требовать противное вере нашей, не послушаем и его.
Увещания Феодора остались тщетны; гонение все усиливалось, все православные были в скорби и унынии. Однажды, в праздник, Феодор совершил торжественно крестный ход с иконами вокруг монастыря, воспевая церковную песнь, сложенную Иоанном Дамаскиным: "пречистому образу Твоему покланяемся, Благий". Когда император узнал об этом, то велел предать св. Феодора истязаниям и потом сослал в сырую и мрачную темницу. Но Феодор из темницы действовал в пользу православия, письменно сносился с епископами, верными истине, учил, ободрял, утешал страдающих христиан; силою духа своего поддерживал он патриарха, унывающего среди смут. Неоднократно мучили его пытками, голодом; из одной темницы переводили в другую, более отдаленную, более мрачную. Святой исповедник переносил все терпеливо; силы духа не изменяли ему, хотя и слабели силы телесные.