Нужно было придумать новые средства уловить преподобного и осудить его как преступника. Призвавши одного юношу из своих приближенных, Копроним велел ему идти в монастырь преподобного и просить себе пострижения, а потом, как только будет пострижен, опять убежать оттуда. Ночью явился юноша близ монастыря и со слезами умолял принять его, представляя, что он заблудился в пустыни и вовсе не знает здесь дороги. Его впустили в монастырь. Представляясь благочестивым, он припал к ногам св. Стефана, испрашивая его благословения. Преподобный спросил его: кто он и откуда. Он не скрыл, что служил при дворе царском, но говорил, что ушел оттуда, уразумевши, что царь заблудил от истинной веры, и все последующие ему впадают в погибель, и просил постричь его в монашество. Не скоро согласился на это св. Стефан, опасаясь, как бы не было монастырю какой-либо напасти от царя; наконец, упрошенный притворными молениями юноши, облек его в одежду новоначальных иноков, повелел готовиться к принятию совершенного иноческого образа и чрез три дня постриг его. Новопостриженный тотчас же убежал опять к царю. Это самовольное пострижение в монашество любимого слуги царского вменено было в преступление преподобному. Суд по этому делу производился всенародно: преподобный признан был виновным и посланы были воины разорить монастырь его; его самого, после разных озлоблений и поруганий, заковали в цепи и отослали в заточение под стражею в монастырь Филиппиков, недалеко от Константинополя.
Но Копрониму не столько хотелось осудить преподобного, сколько преклонить его на свою сторону. Посоветовавшись с патриархом, он послал к нему некоторых из епископов, которые больше других защищали ересь на соборе, бывшем против почитания свв. икон, с тем, чтобы они обратили его к своему злочестию. Преподобный выведен был к ним из своего заключения, окованный железными узами, столько тяжелыми, что он не мог держаться на ногах сам собою, а стоял, поддерживаемый двумя мужами. Разговор с ним начал Феодосий, епископ ефесский. "Как ты, – спросил он, – почитаешь нас еретиками, поставляя сам себя выше царей, патриархов и епископов и выше всех прочих христиан? Ужели все заблудились и погибают? Не правильнее ли думать, что ты один заблуждаешься, и своим заблуждением смущаешь Церковь?" Твердо отвечал преподобный на сей хитрый вопрос: "Послушайте, что говорит божественное писание о пророке Илии, как отвечал он Ахаву, царю израильскому: не развращаю аз, – сказал он, – израиля, но ты и дом отца твоего. И теперь можно сказать то же: не я смущаю Церковь, но те, которые, оставивши предания древних отцов, вносят в Церковь новые догматы". Указавши вслед за сим на свидетельство Василия Великого о необходимости почитать предания свв. отцов и не принимать нововведений, противных их узаконениям, и приложивши это к почитанию свв. икон, он прибавил: "Поэтому не безвременно пришло мне на память пророческое изречение: князи людстии собрашася вкупе со лжепастырями и наемниками на Христа и честную Его икону". Тогда Константин, епископ никомидийский, ударил его в лицо; он упал, а один из оруженосцев стал попирать его ногами. Каллист, сановник царский, прекратил такое бесчинство, и снова началось прение о почитании свв. икон. Преподобный просил прочитать ему определения собора Копронимова против почитания их, чтобы узнать, на каких основаниях они отвергают это почитание. Константин, епископ никомидийский, взялся читать: но лишь только прочел он надписание книги – "предание святого Вселенского седьмого собора", преподобный остановил его и сказал: "Здесь каждое слово ложь. Как можете вы называть собор свой святым, когда вы заповедали никого из святых, ни апостолов, ни пророков, ни мучеников, не называть святыми? Как собор ваш может быть вселенским, когда на нем не было ни патриархов, ни посланных от них? Покажите мне послание хотя бы одного из них, который согласился бы с вашим собором… Как может быть собор ваш седьмым, когда он отвергает первые шесть соборов? Если он действительно седьмой, то ему необходимо последовать шестому, пятому и прочим, бывшим прежде него, ибо без первого, второго, третьего и т. д. как может быть седьмой? Итак, собор ваш не седьмой, а скорее первый, потому что он первый отверг предания прежних шести соборов". – "Мы не отвергаем прежних соборов и преданий их", – возразили ему епископы. Святой Стефан отвечал: "Первые шесть Вселенских соборов происходили в церквах, украшенных иконным благолепием: первый в Никее, в обширнейшей церкви того города, второй – в Константинополе, в церкви святой Ирины, и т. д. Все эти церкви украшены были святыми иконами, и ни один собор не отверг их, а ваш отвергает; итак, какой же он седьмой?" Не зная, что отвечать, они приказали опять отвести его в темницу.
